Жернова истории-2 - Страница 91

Глава 20. Что там у нас с основным капиталом?

Утро в моем рабочем кабинете в ВСНХ началось с телефонного звонка. Сняв трубку, слышу голос своего непосредственного начальника:

— Здравствуйте, Виктор Валентинович.

— Доброе утро, Василий Никитович.

— Вы сейчас на месте? Никуда уходить не собираетесь?

— Нет, не собираюсь.

— Тогда мы прямо сейчас к вам заскочим, — и с этими словами Манцев повесил трубку.

Появился он меньше, чем через десять минут, в сопровождении какого-то паренька. Невысокий, худощавый, с белобрысой челкой над широкого распахнутыми серыми глазами, он был одет в простенький полотняный пиджачок, более приличный летнему времени, подобные же брюки, и грубоватые поношенные ботинки. Под пиджаком виднелась обычная косоворотка. Так, на вид, вроде неплохой паренек. Посмотрим, каков он будет в деле.

— Вот, Виктор Валентинович, — начал Манцев, — вы просили у меня помощника? Знакомьтесь: Сергей Константинович Илюхов, студент последнего курса Института народного хозяйства, у нас проходит практику. Он и будет вам помогать.

Вообще-то это я не просил помощника, а Василий Никитович давно мне его обещал, но в любом случае — грех отказываться.

После короткого знакомства выдаю Сергею первое задание:

— Тебе предстоит ознакомиться с теми материалами, которые уже наработаны с января месяца в ОСВОК, и составить краткое резюме на трех-четырех страницах. Главное, что меня интересует — как они там видят перспективы развертывания промышленности. Сроки очень сжатые: всего неделя.

Загрузив молодого практиканта, сам берусь за черновик записки Дзержинскому. Феликс Эдмундович и сам прекрасно понимает необходимость широкомасштабного обновления основного капитала промышленности, как и развертывания программы массового строительства новых фабрик и заводов. Он уже беспокоил своими посланиями на эту тему ЦК нашей партии. Но…

Проблема упирается в нехватку ресурсов для большой программы капитального строительства. И никто из руководства пока совершенно не представляет, как, с какого конца подступиться к этой проблеме. Ясности нет, иначе не вспыхнула бы полемика между Преображенским и Бухариным. Достаточно очевидно, что программа и того, и другого не в состоянии обойти ряд подводных камней на пути индустриализации. Поэтому обе они выглядят недостаточно убедительно. Вот на подводные камни — и на то, как их обойти, — и хочется обратить внимание Дзержинского.

В первую очередь никак не получится выстроить план развития промышленности, взятой самой по себе. Промышленность теснейшим образом связана с крестьянским рынком, с продажей крестьянину промышленных продуктов и с закупкой, в свою очередь, разнообразнейших видов сельскохозяйственного сырья. Затем, развитие промышленности зависит от состояния транспортной сети. И точно так же невозможно строить перспективы промышленного роста, не учитывая наших финансовых возможностей, не увязывая промышленный рост с динамикой заработной платы, и. следовательно, с уровнем внутреннего спроса и развитием торговли. Проще говоря, чтобы разобраться в перспективах развертывания промышленности, нужно выстраивать план социалистической реконструкции всего народного хозяйства.

Но вот с конкретными выводами из этого тезиса я пока подожду. Надо прежде ознакомиться с тем, что сделано специалистами Особого совещания по восстановлению основного капитала, и с балансовыми расчетами Госплана. Поэтому — надеваем на Паркер колпачок, а черновик пока прячем в сейф.

Сегодня я договорился с Лидой уйти с работы немного пораньше и нанести визит в МУР — благо, угрозыск размещает буквально в двух шагах от дома Нирензее. Молоденький следователь записал наши краткие показания. А что, собственно было рассказывать? Услышали выстрел, схватились за оружие, затем закричал тот, что стоял на стреме, и, всадив в него пулю, кинулись в магазин. Ну, а там — кто-кого. Нам повезло больше. Вот и все. Разрешение ОГПУ на ношение оружия — вот оно.

Следователь, немного рисуясь, поведал нам:

— Вам и в самом деле повезло. Шушера это оказалась. Гастролеры из Нижнего. Работа топорная, не то, что у московских налетчиков. Ох, те и ловкие были, сволочи! Такие дела проворачивали… Но ничего, мы их к ногтю все равно прижали! Побегать, конечно, пришлось изрядно, но, почитай, с начала года о таких налетах и не слышно было. — Явно гордясь своей причастностью к искоренению самых дерзких московских налетчиков, парень покрутил шеей (воротник гимнастерки ему, что ли, туговат?), черкнул подпись на пропусках и снисходительно бросил:

— Можете быть свободны, граждане.

Следующие дни сижу на работе, закопавшись в цифры. Расчеты Госплана, сравнения с дореволюционным периодом, поправочные коэффициенты к статистическим данным… Разные спецы дают несовпадающие цифры и настаивают на разных поправках к официальной статистике. Черт ногу сломит! Немного подогревает мой энтузиазм маячащая впереди отдушина: в воскресенье, 26-е, у нас с Лидой намечен выезд на природу, на постреляшки.

Вечер субботы был посвящен подготовке к воскресной вылазке на природу: съездил на Брянский вокзал, узнал расписание поезда до Малоярославца, купил два билета, затем дома, на Малом Левшинском, положил коробку патронов в портфель, туда же сложил клеенчатый плащ-дождевик (дождя, скорее всего, не будет, но его можно и как подстилку использовать, чтобы на сырой земле не сидеть) и отправился в Большой Гнездниковский. По пути вспомнил о том, что давно уже должен был сделать, но все как-то откладывал из-за всяких спешных дел. Нужно было купить часы взамен тех, что были сданы в качестве вещественного доказательства. Поэтому, отыскав часовой магазинчик на Тверской, подыскал себе похожие на мои прежние мозеровские, сверил номера на корпусе и на механизме, чтобы быть уверенным в их происхождении (а то нынче мастера и целые артели из чего только «швейцарские» часы не собирают — в самом лучшем случае там есть настоящий механизм). Потом пришлось долго торговаться, а потом еще и договариваться с зеленым пупырчатым земноводным, чтобы подписать расход.